inside we are Picasso blue, outside is Armageddon.(c)
я не могу сделать из себя социально-адаптированного мудака, старания пошли нахуй.
обидно, и пытаться вновь как-то страшно. бессмысленным кажется.
я злюсь на Чеха, потому что его раздолбайство становится похожим на мое.
Разве что он изображает какую-то деятельность, а я даже изображать не вижу резона.
но все равно вставляю ему пиздов по первое число, грубо, зло, потому что вижу в его инфантильности и безответственности себя.
попытка номер 2, 3, 4...?
я попробую. но как же все это достало.
Саша еще зачем-то вернулся и заваливает меня заботой, комплиментами и всяческой ванильной хуетой. Да кому я вру, конечно, это очень приятно, когда о тебе думают каждый день, по пять раз в день интересуются, как у тебя дела, когда готовы стелиться по полу ради снисходительной улыбки.
Потому что я устал от эгоизма в отношениях, точнее, устал его терпеть. Так что эти бестолковые и немного навязчивые попытки меня заарканить даже как-то умиляют. Хоть я и устаю уже.
Но сейчас нет выбора, ибо никто больше не делает столько. Поэтому я молча улыбаюсь и терплю, даже стараюсь не кусаться, как побитый жизнью пес, которого треплет по шерсти и против какой-то ребенок.
И еще, еще кое-что меня начало смущать. Теснота. За последнее время я обнаружил столько нежелательных связей между всеми моими знакомыми, или почти всеми. Город стал неимоверно маленьким. Куда не глянь, тот знает того, этот общается с теми. Даже люди, которых я никак не мог представить втянутыми в этот клубок, оказались там.
Хочется туда, где я никого не знаю. И заново все.